Прибывшие из Хэмптон-Корта придворные наблюдали, как расходятся после голосования члены Совета. Вышедший из зала последним герцог Норфолк выглядел очень расстроенным. Королева все еще оставалась в Хэмптон-Корте под домашним арестом.

Узнав, что все уехали, Кэтрин Говард опять испугалась. На следующее утро в Хэмлтон-Корт прибыл архиепископ.

— Почему меня оставили здесь? — спросила королева с оттенком былой властности в голосе.

— Вы недолго пробудете здесь, мадам, — ответил Кранмер. — Решено, что на некоторое время вас поместят в Сион-Хаус в Миддлсексе.

— Сион? Но это же деревня! Почему я не могу вернуться ко двору? Неужели король, мой супруг, не простит меня? Или эта ссылка в какой-то Богом забытый деревенский дом и есть мое наказание? Сколько я должна пробыть там, милорд?

— Мадам, я не уполномочен давать вам никаких разъяснений. Вы должны отправиться в Миддлсекс. Вам разрешается взять с собой четырех компаньонок и двух прислужниц. Вас будут обслуживать сообразно вашему сану. Подготовьтесь к отъезду в течение двух дней.

— Я не могу собраться так быстро, — возразила Кэт, топая ножкой. — Меня лишили всех моих слуг!

— Вы получите новую одежду, мадам. В новых обстоятельствах вы не будете нуждаться в большом гардеробе. Сэр Томас Сеймур примет ваше имущество и опечатает все ящики и сундуки. Все это, как и ваши драгоценности, должно быть возвращено королю.

Леди Рочфорд шумно вздохнула. Королева остолбенела, потеряв дар речи.

Архиепископ бросил тяжелый взгляд на леди Рочфорд, — А вы, леди Рочфорд, будете отправлены в Тауэр. Вам известно гораздо больше, чем вы сообщили нам, — строго сказал Томас Кранмер. — Вы должны ответить на все вопросы.

— Если вы заберете от меня Рочфорд, — закричала Кэтрин, обретя способность говорить, — то что же будет со мной, милорд? Не оставите же вы меня совсем одну?

— С вами будут ваши дамы и служанки, мадам. — пояснил архиепископ.

— Могу я сама выбрать компаньонок? — спросила королева.

— Нет, — покачал головой Кранмер.

— Хотя бы одну из четырех, сэр! — умоляла Кэт. — Жену моего кузена, Ниссу де Винтер, графиню Марч. О, пожалуйста, милорд, прошу вас!

— Я подумаю, — пообещал архиепископ.

В конце концов он позволил ей назвать еще двух. Четвертой стала леди Бэйнтон, жена лорда Эдуарда Бэйнтона, который должен был исполнять в Сион-Хаусе обязанности камергера. Кроме Ниссы, Кэтрин выбрала еще двух старых подружек — Кейт Кэри и Бесси Фицджеральд.

Узнав, что его сумасбродная кузина все-таки впутала Ниссу в свои дела, Вариан де Винтер пришел в ярость, однако жена мягко сказала ему:

— Они хотят убить ее, Вариан. И они найдут способ добиться своего, даже если для этого придется погрешить против истины и выдать желаемое за действительное. При дворе я твердо усвоила одну вещь: когда те, кто стоит у власти, очень хотят чего-то, то они всегда находят способ достичь цели.

Твой дед и епископ Гардинер хотели королеву-католичку. Они ее получили. Теперь архиепископ хочет сместить ее и посадить на это место кого-то, сочувствующего Реформации.

— И бедная глупенькая Кэт сама дала им оружие против себя.

— Да, теперь они будут искать, пока не найдут доказательств измены. Тогда Кэтрин Говард казнят за ее нелепые романтические бредни. Если бы король просто развелся с ней или брак признали недействительным, оставалась бы опасность, что он простит и вернется к ней. Ведь он любил ее сильнее, чем других. Реформаторы не хотят, чтобы король простил Кэт, и не допустят этого. Так что она обречена. Может быть, она и не признается себе в этом, но в глубине души понимает. Вот почему Кэт так настаивает, чтобы рядом с ней были близкие люди. Я поеду, обязательно поеду, хотя, конечно, все еще сержусь на Кэт за ее упрямство.

— А что же мне делать без тебя? — спросил Вариан. — Мы ведь еще ни разу не разлучались, с тех пор как поженились. Я уже отвык спать в одиночестве. — Он привлек ее к себе и поцеловал в макушку. — Скорее всего я теперь не увижу тебя, пока все это не кончится. Но кто знает, любимая, когда это будет?

— Намерения короля в отношении Говардов до сих пор неясны, — напомнила Нисса. — Ты должен сидеть тихо, как кролик, которого возле норки подкарауливает лис.

— Я не попадусь в лапы старого толстого лиса, — пообещал ей муж. — Я жду твоего возвращения, Нисса.

Вошел герцог Норфолк и поделился с ними новостями.

— Вам почти ничего нельзя взять с собой, — сообщил он Ниссе. — Королеве позволено иметь только шесть перемен одежды и никаких драгоценностей, только немного золота и серебра. Соответственно и вам следует ограничить гардероб. Если желаете, ваша горничная может поехать с вами. Возможно, слуги смогут выходить за пределы замка, но этого я вам не могу обещать.

— Обещайте, милорд, что если со мной или с Варианом что-нибудь случится, вы отправите Тилли в Риверс-Эдж, — потребовала Нисса.

— Даю слово, — кивнул герцог. — Однако не думаю, что у вас есть основания для беспокойства, мадам. Вы и Вариан — де Винтеры, а не Говарды. — Он мрачно улыбнулся.

Нисса присела:

— Мне нужно собираться в дорогу. Я пойду, милорд?

— Вы храбрая женщина… Нисса, — в первый раз назвал ее по имени герцог. — Кажется, я случайно оказал своему внуку большую услугу, когда дал ему вас в жены. Правда, тогда я об этом не думал. — Его слова сильно походили на извинение.

— Вы оказали не меньшую услугу мне, милорд, — ответила она, — потому что любовь вспомнила обо мне, когда я уже стала женой Вариана. — Этими словами Нисса давала понять герцогу, что принимает его извинения.

Вариан молча наблюдал, как обменивались репликами его дед и жена — самые близкие и любимые им люди, если не считать, конечно, детей. ‹Удивительно, — размышлял Вариан, — как у них много общего, и в то же время какие они разные! Со временем эти двое могут даже стать друзьями, если, конечно, — вздохнул он про себя, — все мы переживем падение Кэтрин Говард›.

Войдя в спальню, Нисса изложила Тилли свои новости.

— Тебе совсем не обязательно ехать со мной, честное слово, — закончила она. — Если хочешь, я отошлю тебя домой, в Риверс-Эдж.

Тилли сжала губы.

— Я не брошу вас, миледи. Еще чего, тогда я просто не смогу показаться на глаза тетушке Геарте. Да и вообще, будет о чем внукам рассказать на старости лет.

— Чтобы иметь внуков, нужно сначала родить детей! — фыркнула Нисса. — Признавайся, Тилли, ты уже нашла себе мужа? Кто у тебя на уме?

— Нашла, — призналась Тилли. — Это Тоби, лакей его милости. Он, правда, застенчивый и немного медлительный, но я вижу, что нравлюсь ему. Мы поженимся, когда вернемся в Винтерхейвен. И ему, и мне пора обзавестись семьей.

Нисса усмехнулась. Бедный Тоби! Его судьба уже решена, хотя он еще наверняка об этом не подозревает. Что ж, они с Тилли составят отличную пару!

Нисса объяснила горничной, что нужно взять только полдюжины платьев, причем они должны быть скромными, без драгоценных украшений. Вдвоем они выбрали несколько бархатных платьев: черное, золотисто-коричневое, темно-синее, зеленое, лиловое и бежевое, а к ним нижние юбки из атласа и парчи. Герцог прислал белошвейку, которая помогла Тилли спороть с платьев пышную отделку и заменила более простой. Нисса брала с собой сорочки и нижние юбки из ситца, шерсти, батиста и шелка, теплые чулки и один подбитый мехом плащ. Она оставила украшения, взяв золотой крестик с жемчугом, который всегда носила на шее, и обручальное кольцо.

— Вам понадобятся французские капюшоны, — заявила Тилли. — Вы же знаете, как они нравятся королеве.

— Но на одежде не должно быть украшений, — возразила Нисса.

— Мы все переделаем, оставим только немножко золота, миледи, — предложила белошвейка.

— Спасибо, — поблагодарила ее Нисса.

Через два дня ее гардероб был готов, и утром тринадцатого ноября Нисса вместе с Кейт Кэри и Бесси Фицджеральд должны были отплыть в Сионский замок на барке от Уайтхолла. Королева ехала туда же из Хэмптон-Корта в сопровождении лорда и леди Бэйнтон. Ниссе потребовалось все ее мужество, когда она целовала Вариана на прощание. Но она сумела удержаться от слез. Потом муж и герцог Норфолк проводили ее до пристани, где уже ждали Кейт и Бесси. Когда барка тронулась, Нисса не стала оборачиваться.